(1677 сентября 11). Распросные речи полуголовы
московских стрельцов Алексея Матвеева сына Лужина об обороне Чигирина. *
/Л. 1/ а татаровя от Бужина и от Чигиринь Дубровского
и от Черкаского перевозов, чтоб великого государя
ратных людей и казатцких войск чрез Днепр не
перепустить.
И августа в 4 день числе б во 2-м часу дни неприятелские
люди конные и пешие учали приходить к старому валу, и
ратные и казаки, видя, что те неприятелские люди
приходят блиско старого валу, и в то время ходили на выласку из Верхнего города — полуголовы
он, Алексей, да Сергей Головцын, да Илья Дуров, а с
ними сотников 6 человек да стрелцов девятсот человек охотников, а з нижняго города — полковники, а с ними казаков с тысечю человек и болши. И бились
того числа о старом валу со втораго часу дни до
вечера, сстрелялись из мелкова
ружья и съемным боем. И на том бою божиею милостию и заступлением Пресвятыя Богородицы и великого государя счастием неприятелских людей
побили многих /Л. 2/ и от старого валу великого государя ратные
люди и казаки в вечеру отступили в город в целости. А турская
де пехота той ночи тот старой вал засели против Верхнего всего города, а Нижняго — вниз к реке Тясме
против половины.
И августа против пятого числа в ночи против Верхняго
города и Спаской башни, где стоял голова Микита Борисов, туры зделали
шанцы от города саженях в пятидесяти и поставили два роската
и на роскаты встащили пушки. И той ж ночи, часа за
два, учали ис пушек и из мелково ружья по Верхнему городу и по Спаской
башне бить и из верховых пушек в город стрелять нарядными ядры.
И августа пятое число день весь до вечера непрестанно по городу били, и башню,
и город испробили, и верховые пушечные бои отбили, и
пушки с станков збили. И ночью стрельцы те пушки
станков боев стаскали, а из города по неприятелех Спаской башни из середняго бою и
от Козья Рогу, и от Дорошенковы тюрьмы ис пушек и из мелково ружья
стреляли беспрестанно ж и тою стрельбою турков и волохов, и мултан,
и сербов побивали многих. И того числа в день ближе к городу турков тою стрелбою не подпустили. [501]
/Л. 3/ И против шестаго
числа ночью к Верхнему городу турки подвели шанцы ближе саженях в 40, а от
первых своих шанцов сажен з
10 и зделали роскаты, и на роскатех поставили пушечной и огнестрелной
снаряд. И той же ночи, часа за два до дни, учали ис того снаряду по Верхнему городу и по роскату,
что зделан на Дорошенкове турме, где стоял /Л. 8/ Григорей Титов, бить. И ис того
снаряду и верхоми гранаты в город и по городу
стреляли 6-е число день весь. И на роскате верхние
бои збили, и роскат розбили, и каменную стену испробили,
и ратные люди пушки с роскату снесли. И з Спаской башни, и з городовой стены с обоих сторон ратные люди, и из Нижняго города казаки пушечною и ручною стрелбою
турских многих людей побивали ж, и тем город очищали,
и того дни к городу ближе их не допустили.
И против 7-го числа августа ж в ночи к городу ближе в саженях в 30 привели третие шанцы против башни, что стоит х
Козьему Рогу, и учинили роскат, и стреляли но той
башне с того роскату ис
пушек, и ту башню, и стену, и церковь Николая чудотворца испробили
во многих местех, и верховой бой отбили, и ратные
люди пушки с той башни той же ночи стаскали. И той же де ночи турки шатры и
наметы розставили к городу ближе в верстах в дву, и четвертые шанцы поставили, и роскаты
зделали от города саженях в 20. И к Нижнему городу,
что Козье Рогу, подвели шанцы ж, и стре/Л.
9/ляли из верховых пушек и из мелкова ружья по городу и в город. И в городе великого
государя ратным людем и казаком было утеснение, и от
верховых нарядных гранат у ратных людей телеги и хлебные запасы, и платье розметало и пожгло, толко за помощию божиею отстреливали ис пушек и из мелкова ружья, и турских многих людей побивали ж.
И августа в 7 де на розсвете из Верхнево и из Нижнего города полуголовы
и сотники с стрелцами ходили на выласку
к турским ближним шанцам, и в шанцы метали ручными
гранаты, и турков из шанец выбили в середние шанцы, и
многих турских людей копьи
и списами перекололи. И в языцех взяли трех человек,
и черкасы тех языков дву
человек во рву подле Верхняго города в руках у стрелцов перекололи для добычи, а третьяго
по голове ранили черкасы ж, и платье с него сняли. И стрелцы того раненаго турченина унесли в Верхней город, а сами ратные люди от турских людей пришли в город в целости. А в роспросе тот турченин сказывал,
что пришол под Чигирин Ибраим Шатан-паша, а с ним турков
и волохов, и мунтянов, и сербов, и крымских, и белогородцких татар /Л. 10/ тысяч
со 100 и болши, а намерение де их, чтоб город взять в
три дни, а болши де того ничего не сказывал, и от
ратных тот турченин умер того ж числа. Да в то ж
число генерал маеор и головы по совету ратным людем велели в городе зделать от
городовой стены сажени с полторы другую стену, и насыпали меж теми стенами
землею, и поделали середние и нижние пушечные бои, и
поставили пушки, и ис пушек по неприятелех
стреляли, и турков многих побивали.
И с того де дни до 9-го числа августа ж была стрелба
ис пушек, и верховыми гранаты, и из мелково ружья на обе стороны днем и ночью безпрестанно. А в девятом числе ходил на выласку полуголова Илья Дуров с
сотниками, а с ним стрелцов с 600 человек, а из Нижняго города казаков человек с 500. И божиею
милостию, и его веливеликого
государя счастием неприятелских
людей из ближних шанцов ручными гранаты выбили, и
кололи их копьями, и [502] гнали их, и рубили до середних
шанцов, и отступили те неприятелские
люди в другие шанцы. А бой был /Л. 11/ съемный болшой. И из задних шанец турки, пришед
своим на помочь бились тот день весь, и государевы ратные люди отступили в
город. И турские люди после того ночми
пришанцовались ко рву, что подле города, и подвели
под вывод, что против Спаской башни, подкоп. И тот
подкоп взорвало, и ис того подкопу бросило на турков,
и они чрез то место всеми силами пришли к Спаской
башне з знаменами к воротам, и тут их божиею милостию многих побили и
от города и от башни прочь отбили. И после того турки к Болшому
городу против башни Козья Рогу, где ходят по воду тайником х
колодезю и в реку Тясмину, поставили саженях в 30
шанцы и роскат. И, поставя
пушки, и стреляли в город, и хотели тою стрелбою
отнять воду. И за помощию божею
и города пушечною стрельбою тот роскат у них розбили, и пушки збили, а иные
пушки и розбили. И турки те пушки с того места снесли
к Верхнему городу и к Болшому на другую сторону. И в
тех же числех передался ис турского воска арапленин в Нижней
город и сказал, что турки ведут под Верхней город подкоп, указал место, от коих
мест из шанец ведут подкоп. И Григорьева приказу Титова стрелец тот под/Л.
12/коп учал перекопывать,
и в том перекопе того стрелца убило верховым
гранатом. И после того Нижняго города каменные стены
саженях на осми взорвало, и божиею
милостию тем взрывом ратных людей и казаков никово не убило, а просило ту стену в ров. А перед зрывом стрелялись ис пушек и от мелково ружья. А как стену взорвало, и турки на то место
пришли на приступ всеми силами, и из Нижняго, и из Верхняго города на то проломное место пришли в-двенатцать -в пляцовых
сотен стрелцы и казаки, и бились с неприятельскими
людьми часу с шестаго дни до вечера. И многих турков
побили, и от города в шанцы отбили, и на то проломное место поставили ночью струбы, и насыпали землею. Да в тех же числех
ведомо им в Чигирине учинилось, что боярин и воеводы
князь Григорей Григорьевич Рамодановской
с товарыщи и гетман Иван Самойлович идут к Днепру с
великими силами, а те де вести сказывал черкашенину,
приезжая, татарин. И генерал де Афонасей, поговоря с Чигиринским
полковником з Григорьем
Карповым, послали в пол/Л. 13/к к боярину и воеводам ко князю Григорью Григорьевичю и к гетману
ис Чигирина казака прозвище
Дворецкого да стрелца, чтоб прислали к ним в Чигирин ратных людей на помочь. И боярин и воеводы прислали
к ним на помъчь до отходу турских
людей за неделю с полуполковником с Фадеем Тумашевым белогородцких драгун 615 человек да гетман прислал /Л.
14/ сердуков 800 человек. А присла де на помочь на утренней зоре с московской стороны х Корсунской башне. И пришед к
городу, знамена роспустили и ударили в барабаны, и
генерал их тотчас велел пустить в город. А шли де они, сказывали, на Бужин перевоз, а перевозились в стругах и в лотках. /Л.
15/ От Бужина де перевозу шли к городу ночью
лесом и болоты.
А до приходу де той помочи в три недели было из города на неприятелей
вылазок всех з 10, а на выласки
ходили сотники, а с ними стрелцы и козаки охотники. И божиею милостию и великого государя счастием
на тех выласках турков побивали многих, и в Верхней
город ратные люди у турков взяли на тех выласках три
знамени. А как пришли на помочь ратные люди ис [503]
полков, и после их приходу вылазок не бывала для того, что турки подле
городового рву покопали шанцы глубокие до их приходу и покрыли плетнями, и
хворостом, и камышом, и почали бить, и по городу стрелять пуще прежняго, и катки, и обламы с Верхняго города збили. А как те
драгуны пришли в Чигирин на помочь, и из города
генерал послал 15 человек стрелцов водою под турские шанцы для языков вверх по реке Тясме
в лотках. И те стрелцы в город пришли в цело/Л.
16/сти, а с собою привели в языцех дву человек волохов, а сказали, что тех волохов взяли на
дороге от города верстах в дву и болши.
И те волохи про турские и волосские,
и мунтянские воска, сколка их под город пришло и
долго ль станут стоять, того они сказали не ведают. А про прибылых людей, что
пришли в Чигирин на помочь, турки де уведали и от той помочи зело сумневаютца,
и хотят над городом чинить промысел пуще прежняго,
потому: ведомо де им учинилось, что боярин и воевода князь Григорей
Григорьевич Рамодановской и гетман Иван Самойлович со
многими силами к Днепру пришли.
Да до посылки де в полки к боярину и воеводам ко князю Григорью
Григорьевичу и к гетману о помочи казака Дворецкого, дни за три, пришедчи к головам головы ж Микитина приказу Борисова
раненой стрелец, а как ево зовут, того он Алексей не
упомнит, говорил, что было ему явление в тонце сне. А
явился де ему ночью в ыноческом платье стар человек
подобием чудотворцу Сергию, а ве/Л. 17/лел ему сказывать в городе всем ратным людем,
чтоб они сидели в городе крепко и бились с неприятели надежно. А будет де в
город помочь вскоре, а явился де ему и о том говорил во сне не по едино время.
И генерал маеор, и головы священником велели молебны
петь и воды святить, и по городу водою святою кропить. И тем явлением ратные
люди и казаки укрепились, и над неприятели после того явления чинили воинские
промыслы мужественнее прежняго. Да в те ж де числех, до приходу прибылых людей, подвели турки подкоп под
Верхней город против Дорошенковы тюрмы.
И тот подкоп взорвало против той тюрмы во рву. И
ратным людем никакой порухи не учинилось. И в то
время турки приходили к городу приступом, и божиею милостию и великого государя счастием
из Верхнева и из Нижняго
городов ратные люди турков отбили, и многих побили. Да турки ж вели два подкопа
к Верхнему городу под башню, что стоит х Козью Рогу,
и те подкопы стрелцы подкопали и за/Л. 18/сыпали,
а зелья и никаких припасов у них не взяли. Да турские
ж де люди у Верхнево города против башень Спаской и Козья Рогу рвы
засыпали землею и учинили подле рву шанцы, и в ров во многих местех зделали пролазы. И по
городу, и по башням, и в город из болшаго снаряду и
из верховых пушек гранаты с приходу и до отходу своего так же и нарядными
стрелами для зажигания стреляли безпрестанно днем и
ночью. И во многих местех башни и город теми
нарядными стрелами во многих местех зажигали, и
ратные люди водою заливали и помелами гасили, и
ручные гранаты неприятелские люди к городу в ров и в
вывод метали безпрестанно ж. А ручные де гранаты были
у них медные. И в городе ратных людей побивала /Л. 19/ от
верховых гранат, и хлебные запасы у ратных людей г-и
-г платья розметало и пожгло, и от того
ратным людям было утеснение болшое. А от ручных ных гранат ратным людем в городе
утеснения и порухи болшой не было. А приступом [504]
турки к городу приходили по многие дни с щитами без лесниц,
а туры метали в ров и засыпали /Л. 20/ землею. И по ночам
ратные люди изо рву ту землю розметывали по рву на
стороны и серед рву те туры, складчи,
жгли. А как те туры жгли, и в то время из города по турским
людем стреляли ис пушек и
из мелкова ружья безпрестанно.
А турских людей и волох, и мунтян,
и сербов, сказывали взятые языки и переезщики,
которые переезжали в Нижней город х казаком, что
побито на выласках и на приступех
тысеч с шесть и болше.
И до отходу турских людей дней за пять послышали с
Чигирина ратные люди на Днепре пушечную стрелбу. И проходцы ис полку боярина и воеводы князя Григорья
Григорьевича Рамодановского к ним приходили с тою
вестью, что он боярин и гетман с войски пришли к
Днепру. И турской де Ибраим
Шатан паша, уведав их приход к Днепру, ис-под Чигирина ходил сам с войски и с пушками к Днепру и с ним хан с татары. А многое
ль их число ходило к Днепру, того он, Алексей, не ведает. А ходили де для того,
что боярина /Л. 21/ и гетмана с войски
чрез Днепр не перепустить. А под городом оставалас турская пехота и волохи, и мутьяня,
и сербы с пушками ж, а многое ль число оставались, того он не ведает. И по
городу били и стреляли безпрестанно пуще прежняго и намерение де их такое было: до коих мест боярина
и гетмана с полками чрез Днепр не перепустят, и в то б время город взять. И как
божиею милостию и великого
государя счастием боярин и гетман турков и татар на
Днепре побили, /Л. 22/ и Ибраим
Шатан-паша, поворотясь под Чигирин, велел по городу и по башням ис
пушак и верховыми нарядными ядрами в Нижней и Верхней
городы, и по городу стрел/Л. 23/ять безпрестано. И стреляли пуще прежнего безусыпно.
И ров у Верхняго и у Нижнего городов во многих местех засыпали землею и к городу учели
валить вал. И из Нижнего, и из Верхняго городов, и из
сподних и из верхних д-боев
-д ис пушак и из мелкова ружья по турским людем стреляли ж, /Л.
24/ и ручными гранаты в шанцы их метали безпрестано
ж. И божиею милостию и заступлением Пресвятые Богородицы, и великаго
государя счастьем турских и волоских,
и мутьянских людей, и сербей
побили многи, и валу к городу привалить не дали. И
августа в 28 день, ввечеру, приехали от Днепра, белогородцкие
татаровя Ибраим Шатану паше сказали, что боярин и гетман с великими силами
Днепр перешли и торков, и татар всех е-у Нипра побили -е,
и многих в полон побрали и что де их турская и нога в
свою землю не уйдет. И Ибраим де Шатан паша, слыша
про такие великие силы, августа против 29 числа со всеми силами и хан Инарадын с татары пошли от Чигирина
прочь к Черному лесу. И пометали в обозе хлебные запасы, и на полях буйволы и
быки, и в таборах пушечные ядры и гранаты, и соль, а
пушек не покинули. И таборы свои зажгли, и, зажехши,
в тот огонь наметы и полатки свои бросали. И пушечные
ядра и гранаты, и соль их взяли казаки. А вслед за ними на вылоску
/Л. 25/ великаго государя ратные люди
и казаки не ходили, чая их какова обману. А про те вести, что приежав белогороцкие татаровя к Ибраим Шате сказывали, что пришли к Днепру московские и казацкие
великие рати, слышал он, Алексей, последнего взятья
от выходцов от казаков ж. А есть ли б де
прибылые ратные люди [505] и казаки в Чигирин
на помочь вскоре не пришли и боярин и воеводы князь Григорей
Григорьевич с полками, и гетман с казаками к Днепру не приближались, и турки б
де вскоре не отступили, и в городе было б сидеть зело опасно, потому что ратные
люди первые з-осадные -з осадные сидельцы и прибылые и-и -и
казаки утомились, и пушечных ядр и зелья в Верхнем и
в Нижнем городех стало мало. А только б де всех
пушечных и полковых припасов было на три дни. А в осаду де черкасом
из Верхнева города в Нижней город генерал давал
пушечное и руч/Л. 26/ное зелье, потому что в Нижнем городе зелья не было.
А город был Верхней с Крымской стороны до приходу турских
людей зделан новой, рублен в две стены и насыпан хрещом, а поверху обламы к-и -к рублены ж тарасы
и насыпаны хрещом же, и башни, и роскаты
новые. И з башни л ж для крепости засыпали
стрелцы землею ров подле того города глубиною сажени
в пол трети, а инде де и менши,
шириною сажень в шесть. И места во рву песочное, толька
де /Л. 27/ окола Спаские
башни по обе стороны сажень будет по 15 ломать, и огнем выжен
камень дичь глубиною сажени з две и больше. А Нижней
город с крымские ж стороны рублен был в две стены и насыпан землею. А ров таков
жа, что и у Верхнева
города, и в осаду де из пушечной стрельбы Верхней и Нижней городы
везде испробиты и стали зело худы. И впредь к
осадному времени, не зделав вновь, ненадежны. И как
турки того рву стреляли ис пушак,
из верховых гранад, и город во многих местех пробивало, и хрящ, что насыпан был в стене от той
стрельбы розметывало на люди, и оттого ратным людем было утесненье. И Спаской
башни верхние стены, и верхней мост, и бой верхней же стрелцы
снесли августа еще в 8 числе для того, что турки по той башни верховыми гранаты
и нарядными стрелами стреляли безпрестанно пуще иных
мест, и та башня от тех стрел загаралась /Л.
28/ во многих местех, и ратные люди
заливали водою и гасили помелами, и от того из
верхних боев с той башни стрелять было нельзя.
Да в осаду ж де к Нижнему городу приежали волохи,
говорили казаком, чтоб они ратных людей в Верхнем городе покололи. И казаки им
отказывали, что ратных людей им побить не за что, а побивали их они волохи
турков. И волохи казаком говорили, чтоб турков они, казаки, побивали, а как де
увидят их мочь, и они в то время турков побивать учнут
же.
И в осадное ж время казаки, из Нижнева города в
Верхней город приходя к ратным людем, против турков битца и стрелять помогали безпрестано,
и на городе заодно с ратными людми стаивали. Так же и
ратные люди, в Нижней город приходя, им помогали ж безпрестано.
И в осаде казаки сидеть ратным людем были надежны, а
надежнее были всех нежинского полку и глуховцы. А было де в осаде розных полков всех с 5 тысяч челевек, а побита де казаков в осаде и на выласках 530 человек, и ратных людей и казаков турки в
полон не бирали, потому что де божиею
милостию и великаго
государя /Л. 29/ счастьем на тех выласках
ратные люди и казаки туркам были силны.
Великого государя людей в ту асаду побита в городе
и на стене, и на башнях, и на выласках стольника и
полковника Григорьева приказу Титова [506] стрельцов 60 человек, ранено
160 человек. Голов московских стрельцов Микитина приказу Борисова м-убито -м 3 человека сотников: Микита Сапогов, Андрей Парфеньев, Степан Данилов, ранен Микифор Муханов, стрельцов побита
37 человек, раненых 129 человек. Федорова приказу Мещеринова сотников н-ранено -н
2 человека, стрельцов побита 36 человек, раненых 99 человек, а побивано де и ранено ратных людей пуще из ломовых из
верховых пушек, ядры и гранаты большими. А пушечные
де ядра подбирали в городе в пуд, а иные и меньши, а
гранаты де были большие верховые, а иные и середние,
а коковы весом, того де сказать нельзя, потому что те
гранады розрывало, а упадывали де те гранаты в землю в колена. И как которой
человек увидит ядро блиско себя в земле, и он в то
время лежит /Л. 30/ на земле, и как взорвет то ядро и
землю чез того человека перебросит, и ево не вредит ни в чем. И тем многие люди от тех верховых
гранат и зберегались. А есть ли де перед зрывом встанет скоро и духом от тех гранат людей побивало.
А в ызбы и в анбары о-теми гранаты приходило из избы и анбарьг -о хлеб разметывало и людей бревнами
побивала. А з ручных гранат учала
было ратных людей побивать, и ратные люди в выводах покопали ямы в пояс или меньши и лопатами те ручные гранаты ратные люди бросали в
те ямы. И те гранаты розрывало в ямах и ратных людей
из ям не побивало. А на выласках де турки бивались с
ратными людьми ис пищалей, из яныченок
да ис пистолей и копьями. А те пищали длинны, а пистоли
короткие, а копья с одну сторону крюк, а ниже крюка на обе стороны подобием
чекана длиною в три четверти аршина, а дерево сажени в полторы, а иные такие,
что и руские, а несекиваны
золотом и серебром. И ратные люди пистоли и копья у них отбивали многие и в
город приноси/Л. 31/ли, а яныченок
у ратных людей он, Алексей, не видал. А пушок де у турков было, как слышал он
от взятых языков, больших ломовых 24 да верховых три пушки. А везли де те
большие пушки по 50 быков, а малых пушек сколько было, того он Алексей сказать
не ведает. И многие у турков пушки из города пушечною ж стрельбою розбивало и в неприятельских людех
был большой урон от пушечной и от мушкетной стрельбы и от ручных гранат. И на выласках побивали копьями и списами
и побито неприятельских людей с 6 тысяч человек. А в которых де числех сотники и стрельцы на выласках
и на башнях, и по городу, и в городе побиты и переранены, и в которых числех на выласки августа з 9 часла ратные люди хто ходили, и иных статей, сказать он, Алексей, не упомнит,
потому что он, Алексей, стоял у реки Тясьмы на башне
Козьем Рогу с переменою поденно. А головы в осадное время стояли по росписным местам сами беспрестанно и полуголовы,
и сотники с перемене ж, приходя, з головами стояли
вместе. А взятых де языков в Верхнем городе волохов и мунтян
2 человека да переещиков /Л. 32/
человек з 10. А в Нижнем городе сколько языков и переезщиков, того он не ведает. А как турки от города
отступили, и языков про отход их и про намерение генерал роспрашивал
ли, того он, Алексей, не ведает. И в осадное время головы генералу во всем были
послушны и во всем с ним, генералом, советовали, и генерал де к ратному
осадному делу знающ и не дробок. [507]
А как де хан с татары и з белогороцкою
ордою стояли с моськовской стороны за рекою Тясмою, и с приходу и до отходу своего по городу и по
ратных людех не стреляли, и порухи от них никакой не
было.
А животина де Чигиринских жителей в день ходила на
острову, что на реке Тясьме ниже Киевской башни и
пастухом, и животине от татар никакова упадку не бывало,
а к ночи де скотину гоняли в город.
РНБ ОР. Ф. 536. Оп. 1. Q-96 а.
Итоговый документ сентябрьского
"розыска" 1698 г.
/Л.8об./ Список о изменниках слово в слово 207 году сентября
в 30 день
По указу великого государя царя и великого князя Петра Алексевича
всея Великия, Малыя и Белыя России самодержца воры [145]
изменники и крестопреступники и бунтовщики Федорова
полку Колзакова, Иванова полку Чернова, Афонасьева
полку Чюбарова, Тихонова полку Гундерт
Марка стрельцы казнены смертию за то:
В прошлом 206-м году по указу великого государя и по грамоте из Розряду велено им ис Торопца ис
полку боярина и воеводы князь Михайла Григорьевича Рамодановскаго с товарищи с полковники своими и с полуполковники быть до указу великого государя в городех: Федорова полку в Вязме,
Афанасьева полку в Белой, Иванова полку во Ржеве Володимировой,
Тиханова полку в Дорогобуже в указных местех.
/Л.9/ И по тому ево
великого государя указу учинились противны, в те указные места с теми
полковники не пошли и их, полковников и полуполковников,
капитанов ис полков своих выслали вон, а вместо их
выбрали таких же воров, свою братью стрелцов. И с
полковыми пушками и с ружьем ис Торопца
шли к Москве по писму из Девичья монастыря от царевны
Софии Алексеевны, которое писмо к ним принес в полки Чюбарова полку беглой стрелец Васка
Тума.
А как пришли под Воскресенской монастырь, и с ними сшолся
боярин и воевода Алексей Семенович Шеин с товарыщи с
ратными людьми, и он ис тово
своего полку посылал к ним трижды, чтобы они в тех своих противностях
ему, государю, вину принесли и по прежнему его великого государя указу в те указные
места шли. И они тому ево великого государя указу
учинились противны, в те указные места не пошли и тотчас ис
того своего полку того болшого полку /Л. 9об./
по его государевым ратным людем ис
пушек и из ружья стреляли и многих поранили, а иные от тех ран многие померли.
А пришед к Москве по тому вышеписанному
их к ним писму стоять было им под тем Девичьим
монастырем на поле и подавать челобитную царевне Софии Алексеевне и звать ее,
чтоб она шла ис тово
монастыря к Москве и по прежнему вступила в правителство.
А караулных салдат,
которые у того монастыря стоят, порубить, а порубя иттить было им в Москву и разослав по Москве во все черные
слободы с воровской своей составной челобитной списки, возмутя
чернь, бутто ево великого
государя за морем не стало, и о том учинить бунт, бояр побить а Немецкую
слободу разорить, иноземцев всех порубить а ево
великого государя в Москву не пустить. А есть ли бы их, стрелцов
в Москву салдацкие полки не пустили, и им было писать
в стрелецкие полки, которые /Л. 10/ ныне на ево
[146] государевой службе, и звать их к себе на тех салдат
в помочь.
А как бы те стрелцы пришли к Москве, и им было с
теми стрелцами ее, царевну в правителство
звать же, и тех салдат рубить и бояр побить, а
Немецкую слободу разорить и иноземцов порубить, а ево великого государя в Москву не пустить.
А в роспросех и с пыток и с огня тех четырех
полков их братья стрельцы во всем винились, что они делали со всего общего
совету. И были у них на Двине и в ыных местех круги о том воровстве, да и сами они в роспросе и с пыток о том винились же.
Да Чюбарова полку стрелцы
воры же изменники, готовясь ко злым делам своим о смерти, для которой
причастники были святого тела и крови Господни ради вечнаго
избавления души. И они /Л. 10об./ проклятые по принятию того
страшного таинства вящее зело и вступили и повратилися
яко псы на своя блевотины вместо сокрушения души пред Ботом, зачали мыслить,
чтоб им оговаривать салдат в том же воровстве, бутто они про то ведают.
И уже из них Алешка Сучков оговаривал Преображенскова
полку салдат дву человек —
Петра Голавкова да Петра Погорелскаго.
Но правдолюбец Господь обратил тое болезнь на главы их: когда стали пытать вышепомянутого Алешку Сучкова,
которой тотчас повинился а сказал, что затеял напрасно и оговорил трех стрелцов — Матюшку Сорокина, Ивашку Троецкого, Ларку Недосекина, которые, также и иные, с пыток, а иные
бес пыток, повинились, а сказали, что все 73 человека, которые сидели у Спаса
на Новом в монастыре, в том заговорились. А когда их спрашивали, для чего они,
в беде сидя, болшую затевают, против того они
сказали, что и говорил им Ивашко Колокольцов:
"Мы де одни пропадаем, а потешные де останутца в
радости, пусть же де и они, враги наши пропадут, лутче
де нам не одним умереть.
И тем последуя отцу своему сатане, который хотя
ведает, что лучитца, однако ж людей к себе прельщает.
Хотели они чистых опорочить, а вышепомянутые уже блиско пытки довели.
Того они за такие свои проклятые дела и вымыслы вяще
мучением колесованы.
ЦГАДА. Ф-181. Оп.1. Д.240/424. [147]
Надписи на плитах собрания музея
НДМ
П-2
По Можайской дороге надпись на
досках.
На 1 доске:
В нынешнем 207 году марта в 3 день по указу великого государя царя и
великого князя Петра Алексеевича всея Великия, Малыя и Белыя России самодержца.
У сего столпа положено в сей яме казненных воров изменщиков и крестопреступникст и бунтовщиков московских стрельцов
Федорова полку Колзакова, Афанасьева полку Чюбарова,
Иванова полку Чернова, Тихонова полку Гундермарка сто
дватцать человек.
А казнены они за то: в прошлом 206 году по его великого государя указу и по
грамоте из Розряду велено
им со всею братьею тех же полков ис Торопца полку боярина и воеводы князь Михайлы
Григорьевича Рамодановскаго с товарищи с полковники
своими и полуполковники быть да ево
государева указу в городех в указных местех.
И они тому ево великого государя указу учинились
противны, в те указные городы с полковники своими не
пошли и их, полковников и полуполковников и капитанов
ис полков своих выслали вон, а вместо их выбрали себе
в те полки таких же воров свою братию стрельцов, и с полковыми пушками и с
ружьями ис Торопцу шли к
Москве по писму из Девичья монастыря от царевны Софьи
Алексеевны, которое принес к ним в полки той же службы стрелец Васка Тума.
Как под Воскресенским монастырем с ними, стрелцы сшолся...
Виндрейскаго железнаго
заводу заводчиков Михайлы да Прокофья
детей Баташевых. Мастер Григорей
Духов. 1771 году апреля (?) дня.
ГИМ № 103806, КП-3319 [148]
П-1
...Преображенскова полку салдат
дву человек — Петра Головкова да Петра Погорельского.
Но правдотворец Господь обратил тое болезнь на
главы их: когда стали пытать вышепомянутого Алешку Сучкова, которой тотчас повинился и сказал, что затеял
напрасно и оговорил Офонасьева ж полку Чюбарова трех человек — Матюшку
Сорокина, Ивашку Троцкого, Ларку
Недосекина, которые, также и иные, с пыток повинились и сказали, что они все
семьдесят три человека, которые сидели в том Новоспаском
монастыре, в том заговорились. А когда их спрашивали, для чего они, все де
сидя, болшую затевают, против чего они сказали, что
говорил им стрелец Ивашка Колокольцов:
"Мы де одни, пропадем, а потешные останутся в радости, пусть же де и они,
враги наши пропадут, путче де нам не одним умереть.
И тем последуя отцу своему сатане, который хотя
ведает, что лучитца, однако ж людей к себе прельщает.
Хотели они чистых опоганить и вышепомянутых уже близ
пытки доведи.
ГИМ № 103816, КП-3318.
УКАЗ ПЕТРА ВЕЛИКОГО ПРОТИВ
ПЬЯНСТВА
(1706)
Лета 1706-го Сентября в 24 день, по указу великаго
государя царя и великаго князя Петра Алексеевича всея
Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, память Воскресенскаго
монастыря, что на Истре, стряпчему Савве Кудрявцеву.
В нынешнем 1706 году Августе в 12 день, по его великаго
государя указу, велено в патриарших, и в
архиерейских, и в монастырских вотчинах выбрать из крестьян в целовальники
добрых людей, смотря по вотчинам, в которой сколько быть пристойно, и велеть им целовальникам смотреть, чтобы тех
вотчин крестьяне на кабаках пожитков своих не пропивали: для того, что
во многих вотчинах явились многие в пьянстве, пожитки свои пропили, а его
государевых податей не платят; а те деньги за них пропойцев
правят тех же вотчин на них крестьянех. И о том, кто
те вотчины ведают, послать его великаго государя
грамоты и указ.
И как к тебе сия память придет, и ты б ведомства своего всех вотчин о выборе
к вышесказанному делу целовальников и о всем учинил по вышесказанному его великаго государю указу, безо всякаго
пременения. И в которых вотчинах, в селех и в деренях к
вышесказанному делу кто имянно целовальники и по скольку человек в которой вотчине выбрано будет, о том
велел подать в Монастырском Приказе боярину Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину
2 с товарищи ведомость за рукою Лукьяна
Васильева.
1701 – Надпись на
складне в бывшей церкви Нерукотворного Образа в Новой Ладоге
1701 году по указу великого государя царя и великого князя
Петра Алексеевича всеи Великия
и Малыя и Белыя России
самодержица посыланы были на службу его великого
государя, из Великого Новаграда новгородских полков
капитаны с белогородскими стрелцами
в город Ладогу, и по наряду и по памяти от ладожского воеводы велено идти им из Ладоги к немецкому свейскому
рубежу к Лавуйской и Корыхановской
заставам, и по указу великого государя приехал в город Ладогу князь Григорей Путятин с ратными конными людьми, и велено им, капитанам с белогородскими
и ладожскими стрельцами, быть у него, Григорья в
полку, и велено ему, Григорью,
идти с ратными людьми идти в село Сару. От в том селе свейкские
люди осадили новгородских полков капитанов с белгородскими и ладожскими стрелцами, всех четыреста человек, и в сем селе, как
стрельцы сидели в осаде, генваря 21-го числа явление
было Чеснаго креста ладожскому стрельцу Иоанну
Васильеву: пришед бо к нему
некий человек и благословляет его крестом и велел сказать начальным людем и всем ратным и без боязни сидеть и крест велел им
взять в горницы, и с собой вынесть из осаду и
поставить в церкви, и тот крест вынесен; 2 явление во сне ладожскому конному
казаку Петру Лосовикову генваря
24 дня явишася мучаник
Федор Стратилат и Федор Тирон
и Георгии с крестом и Димитрий и рекоши:
что де вы спите, неприятельские люди зажгли, а оне
неприятели привезли щит к конюшне на девяти санях и зажгли, и святых мученик заступлением от огня невредимы быша,
и около села Саре было немецких людей пять тысечи и больши, да четыре с ними пушки, да верховая мазжера, а боев и приступов 12, а в осаде были 11 дней, генваря с 17 по 28 число, и помощию
Божиею и покровением
пресвятые и чюдотворные иконы тихфинские
прошли, никем ратуемы.